В Советском Союзе волшебства не было, а волшебник был. Обожаемый публикой и правительством, он один из немногих гастролировал по всему миру и везде собирал полные залы.
Сложно поверить, но Арутюн Акопян никогда не думал о сцене. Он учился на строителя и даже не знал о жанре иллюзии. Судьбу определила случайность: будучи студентом, юный Арутюн попал на представление фокусника, который доставал из пустого ящика то голубей, то цветные платки, и был очень впечатлён.
Амаяк Акопян, иллюзионист:
– Иллюзионист ещё был на сцене, а отцу уже захотелось влезть в этот ящик и посмотреть, как это всё вообще возможно. И он с головой влез в эту работу!
Он начал создавать трюки для сцены, а выступать пришлось на фронте. В редкие минуты затишья бригады артистов помогали солдатам отвлечься. Уже в те годы Арутюн Акопян взял за правило репетировать по 16 часов в день и постоянно придумывать что-то новое.
Акопян решил стать не просто лучшим волшебником, а единственным в своём роде. Ему удалось. В начале 1950-х он полностью отказывается от громоздкого реквизита и сценической аппаратуры. Есть руки, и этого достаточно. Иллюзионист показывал трюки на расстоянии нескольких сантиметров от зрителей, прямо у них под носом. Но разглядеть, в чём секрет, ни у кого всё равно не получалось.
Как не надоедало публике два часа смотреть лишь на монеты, карты и платочки, то появляющиеся, то исчезающие в руках Акопяна? Он просто завораживал зрителей. Говорили, что всё дело в приятном армянском акценте и каком-то восточном мотиве – во время выступлений Арутюн Амаякович неизменно что-то напевал. Может, он гипнотизировал публику?
Амаяк Акопян, иллюзионист:
– Мне многие говорили, что не помнят, что именно он показывал, но отлично помнят, как он это показывал. Это было истинное волшебство!
Обаяние, гипноз или то самое волшебство не обошли стороной сначала Хрущёва, а потом и Брежнева.
Акопяна частенько приглашали выступать перед иностранцами. Ведь так приятно видеть гостей, которые теряются в догадках, каким образом этот скромный человек превращает обычные бумажки в купюры, а порванную у них на глазах афишу – в абсолютно целую?
В последний год жизни Арутюн Акопян сильно болел, не узнавал близких и не мог двигаться. Почти. Пальцы иллюзиониста продолжали перебирать карты в колоде. Как это возможно? Врачи пожимали плечами: чудо объяснению не поддаётся.
