– Если бы Вы составляли свой собственный рейтинг, какая бы из ваших песен стояла на первом месте?
– Я даже не знаю, но, наверное, всё-таки я бы на первое место поставил песню, которая впервые мне принесла относительную известность. Самое главное, что она до сих пор живёт и любима, её поют взрослые, дети и даже многие замечательные артисты.
– "Умка"?
– "Умка".
– Вы из рабочей семьи, от музыки были далеки, хотя музыка в доме звучала.
– Да.
– Какой была эта музыка?
– Вы знаете, я долго сам об этом думал. Мой отец сам был из рабочих. Мой дедушка работал на заводе в Лысьве...
– Это Пермская область?
– Да, это Пермская область. Кстати, я почётный гражданин Пермской области. Мой отец пошёл на завод в 17 лет, да, работать. И тут такой интересный феномен: на первые свои заработанные деньги он купил себе не балалайку, не гитару, не баян, а скрипку.
– И играл на ней?
– Он нашёл педагога, там, в Лысьве, и выучился игре на скрипке. Всю жизнь он играл на скрипке "Чардаш" Монти.
– Вы ведь достаточно рано пошли в кружок учиться фортепианной музыке?
– Да, да.
– Но при этом у вас только в 14 лет появился собственный инструмент?
– В 14, как я сейчас помню. Может быть, и раньше. Но то, что у меня не было фортепиано первые несколько лет, это точно. Помню, продавались самоучители игры на фортепиано с "гармошкой" в начале. Раскладываешь эту "гармошку", а там все октавы на бумаге написаны. Я с её помощью учился музыке без звуков.
– Крылатов и "Крылатые качели" – это вообще случайность?
– Это, вы знаете, такая случайная закономерность или закономерная случайность. Дело всё в том, что, когда мне Энтин показал текст песни, она называлась просто "Качели".
Мы уже записывали песню в студии, а припева всё не было. Он сидел, как Пушкин, на диванчике и писал припев. И когда уже нужно было записывать, он вышел и сказал мне иронически: "Вот, на тебе! Ты меня мучаешь, теперь получай "Крылатые качели".
– Написание музыки – это домашняя работа?
– Да.
– Вам нужна определённая обстановка в доме?
– Я не знаю. Наверное, нужна, но дело всё в том, что большую часть своей жизни, когда я работал, у меня не было никакой обстановки. У нас с супругой, которая ушла из жизни два года назад, долго не было своего жилья, ни о каких условиях речи не было.
– Когда у Вас появилась первая собственная квартира?
– В 1965 году.
– Это она?
– Нет, здесь я живу шестой год. Но поселили меня сюда не просто так. В этом же доме жил Юрий Александрович Шапорин, который был деканом факультета композиторов в консерватории. И вот, в 1953 году, когда мне было 19 лет, Московская консерватория устроила просмотр молодых людей, которые что-то сочиняют. Я там показывал какие-то свои первые сочинения, первые наброски. И вдруг приходит из консерватории бумага официальная, где написано, что Московская консерватория рекомендует Евгения Крылатова для поступления на композиторское отделение. И подпись: профессор Шапорин, который жил в третьем подъезде. Он меня вывез сюда и в итоге поселил в своём доме. Вот такие вещи бывают.
– Как Вы относитесь к цифрам? Если говорить о дне рождения…
– Я как-то ничего не думал. И вдруг обнаружил, что мне исполнилось 80. Когда я обнаружил, что мне 80, мне, оказывается, уже исполнилось 82!
