– Владимир, Вы производите впечатление невероятно скромного человека. А ведь Вы дольше всех находитесь в топе российский рок-звёзд…
– У нас не принято ни в коллективе, ни дома обзываться рок-звёздами.
– А зачем же Вы выбросили телевизор из окна минской гостиницы в 1989 году?
– Во-первых, мы были молоды и беспечны. Во-вторых, хотелось это попробовать. Я позвонил на ресепшн и спросил, что будет, если вдруг у нас выпадет телевизор из окна. Мне сказали, что нужно будет просто заплатить остаточную стоимость. Мы втроем собрались, скинулись и сделали это. С нас взяли всего 70 рублей.
– Помните тот момент, когда Вы проснулись знаменитым?
– В Питере это было, году в 1991-м. Я шёл в отеле по длинному коридору часа в 4 утра и вдруг услышал, как в каком-то номере мужики поют песню "Ой-йо".
– Вы всё-таки фронтмен "Чайфа". Чувствуете себя руководителем, или в группе царит дружеская атмосфера?
– Да, чувствую, наверное. В каждой банде анархистов должен быть человек, который может принять решение. А так мы почти шестидесятилетние пацаны, которые дружат с детства.
– Все мальчики берут в руки гитары, чтобы нравиться девочкам?
– Абсолютная истина! Конечно же, мы брали в руки гитару не для того, чтобы завоевать мир своими песнями. Нам было по 14 лет и хотелось, чтобы девчонки обращали на нас внимание. Ты должен был быть или первым хулиганом во дворе, или первым красавцем, или качком…
– В Вас сошлось всё.
– Нет, во мне как раз этого ничего не было, поэтому оставалось только быть парнем с гитарой.
– У Вас одна жена всю жизнь – это тоже не по-рокерски…
– Нет, почему же? Я не один такой. Про ветреных просто больше пишут. Я понимаю, что иногда рок-н-ролльной карьере это даже вредит, потому что рокер должен быть немножко аморальным типчиком. Но у меня это не получается. И я не собираюсь искусственно это делать. Мне нравится вся эта семейная история, и группа "Чайф", по сути дела, это тоже семья.
