"Дерьмо собачье! Хвост ослиный!" – обзывал его Никита Хрущёв на выставке в Манеже. "Вы не разбираетесь в искусстве", – ответил художник. Придя домой, он создал своего "Орфея", ставшего позже символом телевизионной премии ТЭФИ.
"Независимым и гордым я был с раннего детства".
Его отец, бывший адъютант белого генерала Антонова Иосиф Неизвестнов, изменив окончание фамилии, поселился в Свердловске. Избежать тюрьмы удалось лишь потому, что он стал успешно лечить детей партийных боссов. Его жена, писательница Белла Дижур, когда-то училась у Вернадского, и в семье царил дух свободы. Эрнст рос уличным хулиганом, пока однажды не начал рисовать кентавров. Сочетание несочетаемого очаровало его на всю жизнь.
"Война мне не снится. Она мне не даёт спать".
В 17 лет он уже участвовал в боевых операциях Второго Украинского фронта. В атаку поднимался первым, в рукопашном бою уничтожил 16 фашистов, а за неделю до Победы его ранило разрывной пулей. 3 года он ходил на костылях, а чтобы заглушить боль, каждый день напивался по-чёрному. В конце концов, научился не пьянеть и гордился этим так же, как боевыми орденами. После войны он не снимал их, чем раздражал однокурсников в Латвийской академии художеств. Однажды он сунул руки в глину и вытащил их в крови. Осколки стекла подсыпали народные мстители. После этого случая он уехал в Москву.
"Художник – это Гулливер в окружении карликов и великанов".
Он окончил Суриковский институт и философский факультет МГУ. Жить было негде, спать приходилось на вокзалах и переговорных пунктах, пока не нашлась работа за ночлег. У разных скульпторов он подметал полы и месил глину. Это был тёмный час перед рассветом. Эрнст Неизвестный познакомился с Диной Мухиной, родившей ему дочь. Семья поселилась в 8-метровой комнатке, где в достатке была только любовь. В поисках денег он стал тайно участвовать в конкурсах за рубежом.
"Я внутренне был свободен и никогда не был порабощён".
Узнав о триумфе скульптора в Югославии, ему предоставили мастерскую. Сюда, в богемный центр Москвы, как домой, приходили Булат Окуджава и Роберт Рождественский, Лев Ландау и Пётр Капица. Евгений Евтушенко однажды зашёл с обидой: не напечатали 20 его стихотворений. Мастерскую украшали 800 скульптур разной величины и тысяча рисунков и гравюр, которые никогда не выставлялись. Соцреализму были чужды кентавры, головы и кресты Эрнста Неизвестного.
"Художник не может быть злее правителя".
После смерти Хрущёва выяснилось, что бывший генсек завещал, чтобы его надгробие сделал Эрнст Неизвестный. Согласившись выполнить заказ, скульптор отказался от гонорара. Деньги, выкинутые из окна машины, разлетелись по улице. "Пусть Москва помянет Никиту", – сказал он его сыну Сергею. И добавил: "Считайте, что моя работа – месть искусства политике". Но на этом отношения с властью не завершились. Однажды, войдя в мастерскую, он увидел, что все до единой работы разбиты. "Убирайся прочь, бракодел!" – прочитал он в записке.
"Гений допускает возможность другого гения. А бездарность считает всех бездарностью".
Неизвестный не считал себя диссидентом, но за 30 лет государство заказало ему всего 4 работы. И он уехал. Сначала в Австрию, оттуда – в США. Без семьи, не захотевшей менять страну, без денег и без знания языка.
Он снова начал творить, читал лекции о русском искусстве, познакомился с бывшей москвичкой Анной Грэм, и у него вновь появилась семья. До конца своей жизни каждый день он работал и создал 5 тысяч гравюр и 750 скульптур, многие из которых находятся в разных странах мира. Ведь у таланта нет национальности.
"Я не русский и не американец – я Эрнст Неизвестный".
