Пельтцы – так назывались шубы, которыми её немецкие предки торговали ещё при Иване Грозном.
Иоганн Пельтцер, купец по происхождению, был актёром, а его дочь Татьяна в театре Политуправления играла комсомолок в красных косынках.
Татьяна вышла замуж за немца Ганса и уехала с ним в Берлин. Днём фрау Тейблер работала машинисткой, а вечером вела богемную жизнь: гости, театры, рестораны. В конце концов, она изменила мужу, и тот отправил неверную супругу домой.
В Москве она вернулась на сцену, но её быстро уволили с формулировкой "профнепригодна". Татьяна опять устроилась машинисткой на завод.
"Моё лицо как будто сшито из старых лоскутов…"
Позже она пришла в театр Сатиры, где её заметили кинорежиссёры. И Татьяна Пельтцер стала играть старух. Ей было чуть больше 40.
Марк Захаров, режиссёр:
– Я как-то сказал Аросевой: "Ольга Александровна, а вот когда Татьяна Ивановна была молодая..." Она ответила: "Она никогда молодая не была".
Немка в душе и купеческая дочь играла простых русских крестьянок. Зато в жизни одевалась дорого и богато. Мех – значит, настоящий, кольцо – значит, бриллиант. "Старуха так старуха", – смирилась Пельтцер, – "Только обязательно счастливая. Хоть на экране".
"Плюнуть бы на всё и заняться семьёй. Да только я её проморгала".
У Ганса Тейблера уже была новая семья, и всё же он разыскал свою Таню и стал с ней переписываться. А потом пригласил в Берлин, и когда театр выехал на гастроли в ГДР, они встретились. Ей было 65…
Вера Васильева, актриса театр и кино:
– Все её встречи с Гансом проходили для неё не с разочарованием, а с таким ощущением, что она видела любимого.
Они встречались каждый год, пока вдруг долгожданное свидание не закончилось ссорой – пожилые влюблённые решили выяснить, кто виноват в том, что они расстались.
Это был период расставаний. 30 лет народная артистка СССР была занята в половине репертуара театра Сатиры, а потом взяла и послала к чёрту главного режиссёра Валентина Плучека. Мастер резкого жеста и крутых решений, Татьяна Пельтцер прямо в гриме ушла с репетиции и села в такси со словами: "В Ленком". Ей было 74 года.
"Говорят, меня не видели молодой. А мне кажется, я никогда не была старой…"
В новом театре её полюбили и называли бабушкой. Нерастраченную любовь Татьяна Ивановна дарила молодым, заражая всех вокруг своим неуёмным темпераментом. Радостей было не так уж и много, одна из них – ночные сражения в преферанс.
Леонид Броневой, актёр театр и кино:
– Не дай Бог, если она проиграет – мне доставался такой мат! Но поскольку была очень милой и обаятельной женщиной, у неё это звучало прекрасно!
Однажды она нецензурно выругалась на спектакле… Забыла текст и в отчаянии ушла со сцены писать заявление об уходе. Её поддержал Александр Абдулов, пообещав незаметно подсказывать слова.
Зрители всё понимали, ждали её выхода и встречали шквалом аплодисментов. В роли почти без слов она просто здоровалась с ними… А может, прощалась…
