Совсем не сказочно началась жизнь писателя Корнея Чуковского, внебрачного сына петербургского студента и прачки. Денег не хватало буквально ни на что. Тем не менее он блестяще окончил гимназию в Одессе. Туда он переехал с мамой, спасаясь от голода.
"А теперь я предлагаю вам представить себе долговязого одесского подростка, лохматого, в изодранных брюках, и утвердиться в той мысли, что это страшилище – я".
Юный Корней читал без устали и усердно занимался английским. Его заметили, дали работу журналиста и даже командировали в Лондон. Вернулся он почти писателем, но начал с критики. В Москве и Петрограде ироничных статей Чуковского боялись Горький, Блок, а кто-то даже чуть не вызвал его на дуэль. И это вовсе не сказки, которые он, кстати, не планировал писать.
"И мойдодырам, и мухам-цокотухам я самое большее посвятил полгода своей жизни".
Собрание сочинений Чуковского состоит из 15 томов, но только в одном из них можно найти сказки. И писал их не "дедушка Корней", а молодой папа. Однажды в поезде, чтобы отвлечь заболевшего сына, под стук колёс он начал сочинять: "Жил да был крокодил, он по улицам ходил, папиросы курил, по-турецки говорил…"
Это был 1917 год. Стихотворение опубликовали, он вдохновился и одну за другой написал все свои знаменитые сказки: "Айболит", "Тараканище", "Федорино горе" и "Мойдодыр".
Дети были в восторге. В отличие от Надежды Крупской. "Что эта чепуха означает?" – спросила она в "Правде", и Чуковского перестали печатать.
"Отнимите у меня перо, и я тотчас же перестану дышать".
Руководящую роль партии искали даже в его сказках. Поэтому вплоть до оттепели он предпочитал называться учёным, занимался культурой речи и изучал психологию детей. В писательском посёлке Переделкино он прожил четверть века. С большой семьёй и бесконечной чередой гостей.
Любимыми собеседниками писателя были местные дети. Он знал всех по именам и на собственные деньги построил для них библиотеку. И уж поистине легендарными были "костры Чуковского", на которых гостили и знаменитые взрослые: Сергей Михалков, Аркадий Райкин, Рина Зелёная.
"Человек рождается, чтобы износить четыре детских пальто и восемь взрослых", – это его шутка. Не мог измерять жизнь верхней одеждой тот, кто не подписывал пасквили, в сложные времена скрывал у себя Солженицына и заступался за Бродского. Он прожил долгую, интересную жизнь. При нём человечество изобрело автомобиль, самолёт, телевизор и… детскую литературу.
"Я смиренно иду по стопам своего боготворимого Пушкина: "И наши внуки в добрый час из мира вытеснят и нас". Именно так – в добрый час. И да будут они счастливы в разлуке со мной".
