"Трое в лодке, не считая собаки"

"Трое в лодке, не считая собаки" – любимая киноистория советских зрителей про Джи, Харриса, Джорджа и их четвероного друга Монморанси. Какие реки заменили британскую Темзу и как к ленте отнеслись сразу после премьеры? Разберём по кадрам.

"Трое в лодке, не считая собаки" – советский двухсерийный телевизионный фильм 1979 года.

Как перенести на экран повесть с тонким английским юмором? Пригласить харизматичных артистов на главные роли! Режиссёр знал, кого именно хочет снимать. Однако Александр Ширвиндт дал согласие не сразу. Прочитав произведение Джерома, он понял, насколько в тексте важна интонация самого автора, а её невозможно экранизировать. Но Бирман настоял – это под силу выдающемуся актёрскому трио.

Андрей Миронов согласился не на одну, а сразу на несколько ролей. Кроме образа Джи, артист исполнил роли миссис Байкли, дядюшки Поджера, трактирщика, посетителя и самого автора. Во время съёмок он дурачился от души – импровизация приветствовалась. Это не слишком понравилось поклонникам Джерома. За это многие начали критиковать фильм, причитая, что таких англичан не бывает, да и песни в атмосферу книги не вписываются.

Большая часть съёмок проходила в Калининградской области. Темзу в картине заменили реки Неман и Шешупе. Производство ленты затянулось до самой осени, наступали холода и работать стало крайне сложно. Под одеждой зачастую скрывались грелки с тёплой водой. Правда, они всё равно быстро остывали, и Ширвиндт вскоре нашёл им новое применение. Водолазов, которые дежурили на съёмках, артист просил бегать в местный магазин за коньяком и переливать алкоголь в те самые грелки. С таким наполнением прибор для согревания работал безотказно и эффект длился дольше. Александр Ширвиндт находил ситуацию крайне комичной и продолжал подшучивать, спрашивая у Михаила Державина: "Соответствует ли наполнитель ГОСТу?"

Отдельное место в сердцах зрителей, конечно, занимает пёс Монморанси. Его сыграли два фокстерьера с необычными кличками – Грех и Герцог. Первый снимался, когда питомца нужно было гладить. Второй же к ласке приучен не был: однажды прокусил палец Александру Ширвиндту и едва не вцепился в нос Ирины Мазуркевич. Однако именно эта собака была хорошо дрессирована и исполняла уникальные трюки.